Перелистывая свеженький Rolling Stone, поймал себя на мысли, что ведь я ничего не хочу попробовать. Н-ну, допустим да, - секс с негритянкой (видимо, так навеяла девушка-знаменосец из сборной Белиза на церемонии открытия). Но ровно настолько хочу, настолько она хотела бы меня как белого, когда-то спортивного парня. Или как ирландца. Или как русского. Неважно. Вот они любимые-родные Lucky Strike (ласково: Ласки и Страсть) лежат на столе и ещё пачка в сумке. Крепкие или лёгкие л-ласки - какие были в лавке. Неважно. Я не хочу пробовать других сигарет. Или алкоголь. В зависимости от погоды, настроения, времени года, иных, подчас сомнительных-трудноуловимых моментах, я точно знаю, что я хочу выпить. Или знаю, что выпить я не хочу. Или не могу. И бесполезно меня переубеждать. Или все эти вещества, имеющие душу. Нет-нет-нет, Дэвид Блейн, только если я сперва их досконально изучу. А главное, если у меня появятся вопросы не про "смысл жизни" или "жизнь после смерти", а хорошие конкретные вопросы про "что-то такое". Или, блин, литературные жанры. С начала содержание, затем форма. Иначе херня получается, - классицизм отдыхает.

При этом я эмоционально открыт к новым вещам и людям. Но они должны спонтанно врываться в жизнь так, чтобы их хотелось непросто попробовать-понадкусывать, СЪЕСТЬ!

А вот меня есть не надо. Радиация окрашена ядом, подавитесь.

Ту девушку сколько искал - не нашёл. На фото Marion Jones, которую белизианцы считают своей.

Настроение сейчас - свежий RS