Интервью известного кинокритика Андрея Плахова с порно-идолом Рокко Сиффреди. Все права принадлежат автору. Официальный сайт Андрея Плахова: http://plakhov.com

Гладиатор секса Рокко Сиффреди - один из считанных порнографических актеров, имена которых не утаиваются стыдливо, а крупными буквами пишутся на афишах кинотеатриков, затаившихся на задворках Венского, или Туринского вокзала, или в красном районе Амстердама, или посреди Пляс Пигаль.

Подробности его биографии известны, конечно, не в таких подробностях, как Алена Делона, и все же о нем кое-что можно узнать. В юности он провел несколько лет на флоте, работал официантом, потом влюбился в англичанку, уехал в Лондон, подрабатывал манекенщиком, чтобы выжить. Выступал моделью для крупных фирм.

Рокко Сиффреди – псевдоним. И взял он его, между прочим, в честь двух героев Делона: одного, у Висконти, звали Рокко, другого – Сиффреди. Делон во многом стал для Сиффреди ролевой моделью: хотя первый брюнет, а второй от природы курчавый блондин, он почти так же красив, так же холоден в своих страстях и так же умеет делать незабываемым свое присутствие на экране. Это единственный порно-идол, перед которым заискивают интеллектуалы, и единственная порно-звезда, пробившая дорогу в большое кино. Раньше вершиной мечтаний для него было изображать в порнофильме маркиза де Сада (все-таки костюмная роль!) Теперь он играет у режиссеров с именем. Статус Сиффреди вырос в Италии до масштабов национального героя, и его гордый римский профиль украшает рекламы самых престижных фирм. Оставить такое великолепие безымянным было бы сущим преступлением.

Когда первый официальный фильм с участием актера вышел на экраны Москвы, в порыве мальчишеского восторга один из журналистов написал о том, что «Рокко Сиффреди разложит свой десятидюймовый прибор на простынях московских экранов». В другом издании, вышедшем через два дня, этот размер вырос до одиннадцати дюймов. Фильм назывался «Романс». Режиссер Катрин Брейя до последнего скрывала от своих актеров, что их партнером будет «знаменитый итальянский жеребец», и ввела его в съемочную группу под псевдонимом (правда, быстро рассекреченным).

Все почему-то чувствовали в нем опасность, особенно исполнительница главной роли Каролин Дюкей, прочтя интервью с Сиффреди, где тот утверждал, будто уложил в постель 4000 женщин. Самое удивительное, что и сам заслуженный порно-артист боялся сниматься с Каролин, поскольку привык иметь дело главным образом с профессионалками. Объятые взаимным страхом, они все же успешно провели семиминутный половой акт, снятый одним планом, без монтажных стыков.

После «Романса» Рокко Сиффреди пришлось давать много интервью, и он любил шокировать журналистов своими высказываниями. Когда его спрашивали, как удается всегда быть в боевой готовности, отвечал: «Я прошу актрису полизать мне задницу, и эрекция наступает». Возможно, он немного кокетничал. Но при этом говорил очень точные вещи: «Актер притворяется, а я – нет. Я люблю секс, как в частной жизни, так и в фильмах, где снимаюсь. Наилучшая манера игры – это получать удовлетворение». Или: «Порнография (hard) – это не кино, она не имеет с кино ничего общего. Это – секс, заснятый на пленку. Совершенно другое дело».

В этот период он снялся в двух картинах – тоже женщины-режиссера Марии Мартинелли – «Экстремальная любовь» и «Гладиаторы». Первый игровой, второй документальный, и его название очень точно отражает ту роль, которую в современном мире играют порно-актеры, ведущие сексуальные битвы на публичной арене под гогот невидимых трибун.

И вот новый фильм Брейя «Порнократия» («Анатомия ада»), и опять заслуженная феминистка французского кино приглашает Сиффреди – теперь уже на главную роль. Но какую! Актер долго хохотал, когда ему предложили сыграть гомосексуалиста. И…согласился. В «Порнократии» он был уже главной рекламной приманкой проекта. Тем более жестоко поступила с ним Катрин Брейя, сделав жертвой сугубо женского эксперимента. Главная героиня знакомится с красивым парнем в гей-баре и нанимает его на четыре вечера. Приглашает в замок с четырьмя колоннами на высокой скале над морем, заставляет погрузиться – впрямую и метафорически – в свою женскую сущность. Женщину играет модель Хельмута Ньютона и Жан-Поля Готье - Амира Касар, однако во вступительных титрах фильма дано понять, взаправду или нет, что ее интимные крупные планы сняты с помощью трюков и дублерш.

Что касается известных всему миру достоинств Сиффреди, их камуфлировать или дублировать не было необходимости. Ведь сценарий «Порнократии» был написан специально для него: это он в результате жестокого опыта обретает знание женского естества – то самое, из-за которого человек потерял рай на земле и ощутил свою наготу как позор.

Готовясь к интервью с Рокко Сиффреди, я думал, о чем спросить этого гладиатора секса: ведь всему миру известен размер его полового члена, но совсем не известна глубина мозговых извилин. А вдруг их нет вообще? Пока я размышлял на эту тему, не заметил, как в холл парижского отеля «Парк Хайят» вошел какой-то тип. А когда заметил, оказалось, что это человек, похожий на Сиффреди: он скромно сел на диванчике, тоже погрузился в размышления и даже, кажется, какие-то записи. Кажется, и впрямь «сам». Видно, волнуется, собирается с мыслями, - подумал я. А через полчаса мы встретились с тем же типом в номере той же гостиницы. Это был совсем другой человек - такой же откровенный, как и его фильмы, и умный до того, что ставит в затруднительное положение всякого, кто в разговоре с ним умничает или лицемерит. На помощь мне и британскому коллеге-журналисту пришел переводчик с французского, но его услуги не понадобились. Сиффреди затараторил по-английски – да так, как сумеет не всякий носитель языка.

Вообще язык у него оказался здорово подвешен – не хуже, чем главный рабочий орган. Актер свободно говорит по-французски, по-испански, естественно, по-итальянски и уже может объясниться по-венгерски, живя со своей женой в Будапеште, куда сегодня переместился центр европейской порнокиноидустрии.

***

По-русски, правда, не говорю. Но пару месяцев назад успел побывать в России. Да-да, снялся в порно-фильме. Меня сосватали украинские девушки, с которыми я работал в Будапеште. Знаете, ваши девчонки очень раскованные, совсем без комплексов и сильно отличаются от западных.

Какие впечатления остались от Москвы?

Больше всего поразило то, что меня узнавали на улицах, в барах. В ресторане подошли две девочки и стали охать: «Невероятно! Это живой Рокко Сиффреди!» Я спросил: «Откуда вы меня знаете?» Они говорят: «Мы видели все ваши фильмы». А я-то думал, что никому у вас не известен.

Как же вы после своей славы главного порно-актера попали в «большое кино»?

Вы запнулись перед словом «большое». Я тоже не знаю, как его называть – «прямым» или «нормальным». В общем, еще несколько лет назад мне позвонила Катрин Брейя и предложила сниматься. Но тогда она не собрала денег, тот проект не состоялся, а через четыре года снова звонок, и снова Катрин. Я сначала даже не поверил, подумал, что меня разыгрывают. К тому же я понятия не имел, кто она такая, потому что не смотрел и не смотрю так называемых интеллектуальных фильмов. Предпочитаю «Необратимость», «Банды Нью-Йорка», картины Абеля Феррары. Но вот благодаря Катрин я снялся в «Романсе», а теперь – в «Анатомии ада».

Есть разница – играть в «нормальном» и в порно-кино?

Еще какая. Даже если ты разыгрываешь трах, все происходит по-разному. На «Романсе» я порвал тридцать презервативов, а Катрин порвала все мои нервы. В порно-фильме я могу работать шесть часов подряд, и у меня продолжает стоять. Тут же – никакой эрекции, член стал маленьким, как никогда. Потом я помастурбировал, и все наладилось. Тридцать минут мы с моей партнершей Каролин Дюкей занимались сексом, и тут мне Катрин говорит: «Твое лицо ничего не выражает». Черт побери! И я понял: если ты не сделаешь так, как она хочет, эта женщина тебя изничтожит. Наверное, таким и должен быть режиссер. И это единственный способ добиться от меня желаемого результата.

После «Романса» Каролин Дюкей говорила в интервью, что ваша любовная сцена была сфальсифицирована.

Дудки! Она может говорить все что угодно, но я ей отвечу: «Каролин, ты хочешь убедить себя и других, что ничего со мной не делала. Но я-то знаю, что мой член был между твоих ног и что я даже кончил». К тому же мы оба перед съемками сдавали анализ на ВИЧ-инфекцию – как вы думаете, зачем?

На а что было с Амирой Касар на «Порнократии»?

Здесь по контракту Амира имела дублершу. Причем потребовала ее на тридцать дней съемок, хотя сексуальные сцены были закончены всего за два дня. Кроме того, я играл гея, что было довольно смешно при моей репутации мачо. Но и здесь, и со Стефаний Рокка, с которой я снимался в фильме «Экстремальная любовь», повторялась одна и та же ситуация. Эти женщины мне говорили: «Держи от меня свой член подальше. Я актриса, а ты…» Такого они бы не посмели сказать «нормальному» актеру. Я чувствовал себя на этих съемках, как зверь в клетке, как Кинг-Конг, которого всем демонстрируют.

Выходит, участь порно-звезды незавидна?

О нет, я не жалуюсь. Серьезное кино для меня не главное. Я отказался от многих предложений. А Тинто Брасс позвонил мне после «Романса» и сказал, что завидует Катрин Брейя: в Италии невозможно снимать откровенное, но при этом интеллектуальное кино. Я не всегда понимаю, что она делает, но знаю, что приглашает меня не просто так.

А почему вы покинули Италию?

Здесь, как правильно сказал Тинто, труднее работать в порно-жанре. Хотя моя ментальность стопроцентно итальянская. В детстве я пел в церковном хоре, а отец хотел, чтобы я стал священником.

Когда вас заинтересовала порнография?

Как только увидел первый порно-журнал. Я получаю огромное удовольствие от порно-съемок: они мобилизуют всю твою фантазию, ты можешь делать самые сумасшедшие вещи. Только ничего не надо имитировать - я, во всяком случае, все делаю искренне, с душой, мне не приходится себя искусственно возбуждать – кроме тех случаев, о которых я рассказал. Будучи порно-актером, ты можешь иметь сотни женщин, закадрить которых в жизни никогда бы не смог, у тебя бы просто не хватило времени. В общем, я снялся в 300 порно-фильмах в Германии, в 500 в Америке. Потом женился на венгерке и переехал в Будапешт.

Как жена относится к вашей профессии?

Я с самого начала сказал ей: хочешь быть со мной – никогда не проси меня бросить это дело. Пару раз мы даже снялись вместе, но я был единственным ее партнером на площадке, и она настояла, чтобы кроме оператора никто не присутствовал при наших съемках. У нас двое детей: одному семь лет, другому четыре, они знают о моей работе. Моя профессия не мешает семейной жизни. Правда, время идет, мне уже почти сорок. Когда я начинал, то с удивлением смотрел на таких ветеранов профессии: что они в ней делают? Теперь я сам такой.

А изменилась ли за эти годы сама порно-киноиндустрия?

Ежегодно в Европе делается 4-5 тысяч порно-фильмов, 10 тысяч - в США. Значит, эти фильмы нужны – как нужен спорт и туризм. Люди должны иметь возможность воображать то, что они хотят. Но поскольку это большой бизнес, в последнее время он стал уж слишком экстремальным.

Какой вам видится ваша идеальная партнерша?

В кино или в любви? Во всяком случае, она не порно-актриса. Разумеется, я их уважаю, но большинство из них куклы. Мне бы понравилась актриса типа Изабель Аджани, смотришь в ее глаза и видишь там нечто такое, что может взорваться.

А вы смотрите в глаза своим партнершам?

Каждый раз, когда я проникаю в женщину, я смотрю ей в глаза. Для меня это и есть секс. Проникать внутрь по-настоящему, полностью. В жизни и в работе я имел очень много сексуальных отношений. Но я помню всех женщин. Всех. В эти моменты мне достаточно смотреть женщине в глаза, и я уже знаю, что никогда ее не забуду.